Мне пел-нашёптывал начальник из сыскной: 
Мол заложи их всех, зачем ты воду мутишь, 
Скажи кто в опера стрелял, скажи,
Не то ты сам себя на полную раскрутишь.
 
А за окном аллеи, снегири, 
И за решёткой иней серебрится, 
Ну а сегодня не увижу я зари, 
Сегодня я в последний раз побрился! 

А на суде я брал всё на себя, 
Откуда ж знать им, как всё это было. 
Я в хате был, и не было меня, 
Когда мента Натаха умочила. 

И будет завтра ручеёк журчать другим, 
И зайчик солнечный согреет стены снова, 
Ну а сегодня скрипнут сапоги, 
И сталью лязгнут крепкие засовы. 

А на свиданье, руки разбросав, 
Как чайки крылья, старенькая мама 
Меня молила, падая в слезах, 
Чтоб я сказал им всё, но я упрямый.

Ах, мама, мама, ты мой адвокат, 
Любовь не бросишь мордой в снег апрельский. 
Сегодня выведут на тёмный двор солдат, 
И старшина скомандует им: Целься! 

А за окном буянила весна, 
И в воронок меня из зала уводили, 
И я услышал, как вскрикнула она: 
Алёша, не забуду до могилы! 

И будет завтра ручеёк журчать другим, 
И зайчик солнечный согреет стены снова, 
Ну а сегодня скрипнут сапоги, 
И сталью лязгнут крепкие засовы.